Про Горошка — украинская народная сказка

Перевод на русский: Г. Петников

Ж

или себе дед да баба, и было у них много детей. И был у деда богатый брат. А дед очень бедный и ходил на работу к богатому брату. Проработал он у него три месяца, и заплатил ему брат всего-навсего три гроша. Приходит бедняк домой и рассказывает жене:

— Проработал я у брата три месяца, а он дал всего три гроша. И самому есть нечего, и детей накормить нечем.

А был у этого бедняка хлопчик-трехлеток, вот подходит он к отцу, да и говорит:

— Тату, дай мне эти три гроша, я пойду на базар хлеба куплю.

А отец на него еще и накричал:

— Как же ты, такой маленький, да пойдешь, деньги еще потеряешь и хлеба не купишь!..

Положил на полку свой кошель и кресало, три грошика туда кинул, а сам спать улегся.

А хлопчик не спит и думает: «Давай-ка я их украду у батька!» А звали этого хлопчика Горошек.

Встал хлопчик на зорьке, схватил кошель и кресало. Отец и мать не слыхали, вот и пошел он в город. Повстречался ему метельщик, спрашивает он у старика:

— Чего хочешь за веники?

— За пять штук три гроша!

Горошек и думает: «И веники-то упускать жалко, ведь за три гроша их не купишь». Стал он старика упрашивать:

— Дед, продай их мне за три гроша, денег-то у меня больше нету.

Отдал ему старик. Взял он веники на плечи, несет их, глядь — едет пан, смотрит на него, что дитя такое маленькое… Ну, и стал у него спрашивать:

— Что, мальчик, продаешь веники?

— Продаю, — отвечает.

Дал ему пан двадцать грошей. Взял Горошек деньги и говорит:

— Вот теперь я и за дорогу выручил и барыш имею. Батько три месяца работал да всего три гроша заработал, а я вышел на два часа да семнадцать грошей заработал… — И думает: «Семнадцать грошей я спрячу, а три батьке положу, чтоб не бил меня».

Идет он дальше по городу, смотрит: земляк собачку ведет.

— Эй, — говорит, — дядько Грыцько!..

Остановился дядько Грыцько, оглядывается:

— Да убей меня бог, откуда ты знаешь, что зовут меня Грыцьком?

— А ты разве не знаешь, что я был у жинки твоей в кумовьях?

— Ну, здорово, кум, раз мы с тобой кумовья!

— Что ж, зайдем к Гапке-шинкарке, выпьем, куме, по чарке!

Взял Горошек по чарке, а жена Грыцьку хлеба и сала в торбу положила, есть чем закусить.

Выпили они, закусили. Взял себе Горошек собачку.

— Ну, прощай пока, кум, да кланяйся куме Химе.

— Скажи ты мне, кум, я, ей-богу, не знаю, как вас звать-то?

— Коль не знаешь, жену поспроси, она тебе скажет. Приходит Грыцько домой и говорит:

— Жена Хима, а я собачку куму продал.

— А как его звать?

— Не сказал, — говорит, ты его будто знаешь.

— Да если б я знала, какой кум… был и Гордий и Матвий, это два… был Стецько и Грыцько… это будет четыре; еще как была я у сестры, за двадцать пять верст, есть у меня там кум Самийло, это, пожалуй, тот самый и есть. Ах, безголовый ты, чего же ты его с собою домой не привел?

— Да я так и сделаю: возьму лошадь, оседлаю и назад за ним поскачу!

Лошадь загнал, а кума в городе не застал…

Вышел Горошек из города, идет домой, а тут чумаки едут.

— Здорово, земляк, — говорит ему атаман.

— Дай вам, боже, здоровья, дядько-атаман!

— А ты откуда?

— Из Быстиева.

— Где ж ты бывал?

— В городе.

— Что ж ты там видал?

— Ничего не видал. Людей повидал, собаку себе купил.

— Сколько ж ты за нее дал?

— Двадцать злотых отдал.

Стал атаман и думает: «Такой малый, а так толково все рассказывает».

— Уступи ее нам.

— Можно. Давай двадцать пять злотых,

— Чего ж так дорого?

— Э, дядько атаман, ты рыбу-то покупаешь за столько, сколько сам знаешь, тебе заработать надо, ну и я тоже хочу заработать.

Атаман подумал: и правда.

— Знаешь что, — говорит он Горошку, — становись у меня погонычем на задних волах, буду платить тебе по три гроша в день и кормить тебя буду.

— Я, дяденька, с вами поехал бы, да вот взял у батьки кошель и кресало да три гроша, хотел хлеба купить.

— Э, на что тебе этот хлеб, поедем с нами, да и все! Пораздумал хлопчик и говорит:

— Что ж, поеду, дяденька, хоть свет повидаю маленько. Сел хлопец на задних волов, собачка на возу. Вдруг собачка заскулила.

— Э, — говорит Горошек, — плохо нам будет в дороге, мы везем рыбу из Крыма, заберут у нас всю рыбу,

Не отъехали и ста верст от Крыма, а уж всю рыбу и продали, Продали всю «валку», все возы. Набрали соли, вышли за город — всю продали.

Говорит атаман своим товарищам:

— Мне хлопчика сам бог послал. Сколько в дорогу ни езживал, а такой торговли у меня не бывало.

Возвращаются они домой, заезжают в то село, где отец Горошка у брата-богача работал.

Остаются они там ночевать. Вошли все в дядину хату, и Горошек на возу лежит.

Спрашивает дядя атамана:

— Вы все уже собрались?

— Тут мы все, да вот один хлопчик на возу улегся.

— Ступай, — говорит, — Павлина (дочке своей), покличь его в хату.

Вышла Павлина из хаты и зовет:

— А иди, земляк, в хату, ужинать будем.

— А что у вас там, девка Павлина, хорошего на ужин?

— Да что, картошка с лушпайками.

— Э-э, спасибо вам за такой ужин. Скажи своему батьке, пускай курицу в масле зажарит, кварту горилки поставит.

Вот входит девка Павлина в хату,- говорит:

— Э, да это хлопец не простой, какой-то он чудной. Атаман слышит это и говорит:

— Нет, девка, он у нас не чудной хлопец, он простой, это тебе так почудилось.

— Э, да нет, не простой он, если сказал, чтобы была жаренная в масле курица и кварта горилки. И еще сказал он, чтоб его с воза сняли да за стол посадили.

— Постой, пойду-ка я сам погляжу, что он там делает. Выходит дядя и говорит:

— Слышь, земляк, заходи-ка в хату, поужинаем.

— У вас ужин плохой, давно прокис. Вы, что ж хотите меня той же юшкой кормить, что своего брата кормили?

Остановился дядько и подумал: «Откуда он мог узнать, что давал я своему брату прокисший ужин? Неоткуда бы ему об этом знать».

— Кто ж это тебе сказал, что я кислым ужином своего брата родного кормил?

— Есть у меня собачка Знайка, она мне сказала.

— Ну, идем в хату, прошу тебя. Жена, зарежь курицу, мы от этого не обеднеем.

Бросилась жена, зарезала курицу, в масле зажарила, на стол поставила. Сел Горошек, усмехнулся — у своего дяди ужинать никак не собирался.

А собачка: «Гав, гав!» — истину-правду сказала. Дядя и спрашивает:

— Зачем ты возле себя собачку держишь?

— Нет, — говорит, — это не собачка, это — Знайка. Вот я вам, дядя, сказку скажу.

— Расскажи, милый.

— Вот, знаете, жили-были два брата — один богатый, другой бедный. Проработал бедный три месяца у богатого, и дал ему богатый три гроша, за три месяца-то.

— Ты откуда, милый, знаешь?

— У меня собачка Знайка, это она мне сказала, она все знает.

— Ну, если у тебя такая собачка Знайка, то скажи мне еще какую-нибудь новость.

— Какую же вам, дядя, новость сказать? О чем? Вот что скажу вам: у вас четыре вола хороших.

А собачка опять: «Гав, гав!»

— Чего это она лает?

— Это она, дядя, говорит, что у вас на прошлой неделе лошадей украли.

— О-о, правда, жена, умеет собачка угадывать! Скажи мне, что у меня еще случилось?

— Да что ж, дядя, есть у вас деньги закопанные…

— Продай мне эту собачку. Что ты за нее, милый, хочешь?

— Да что ж! Давайте триста пятьдесят рублей, она ведь Знайка и служить умеет.

— Старуха, ступай достань-ка кошель да заплати, ведь Знайка-то найдет, где деньги лежат, она нам еще больше принесет. Вот у Хомы Омелько больше, пожалуй, трех тысяч, она нам за две ночи тысячи две и притащит.

— Знаете, дядя, как будете Знайку за чужими деньгами посылать, то и свои привяжите, без ваших чужие не дадутся.

Чумаки поехали дальше, а хлопчик спрятался и дожидается, когда собака побежит.

Вот дядя вечером собрал все свои деньги, что у него были, — насобирал, может, тысяч пять, — и привязал Знайке на шею и выпустил ее за дверь. Выбежал Горошек, снял у собаки деньги, да и убежал вместе с собачкой.

Дядя ждал-ждал, не дождался. Говорит потом жене:

— Ступай посторожи-ка ты еще! Знайка деньги скоро принесет, а то я уморился.

Послал бог день, стало светать, а Знайки нету! Приходит хлопчик домой, назад к своему отцу, и стали они себе жить хозяевами.

Раз отец его и говорит матери:

— Ну что, жинка, теперь лошади у нас есть, давай-ка к брату поедем.

Приехали они; тот вышел; смотрит на их лошадей, дивуется, где они таких взяли! И сразу сделался богатый брат добрым, послал жену за горилкой. Гостят — ведь бедный брат сделался уже богатым. Потом, когда выпили, разговорились, хозяин говорит:

— Вот, брат, проезжали тут чумаки, был с ними хлопчик и была у хлопчика такая собака Знайка, что я мало того, что дал за нее триста пятьдесят рублей, да еще ей на шею и свои пять тысяч привязал, надеялся, что с ними она чужие деньги добудет… да вот и до сей поры добывает… Теперь сделался я, брат, навеки бедняком. А всему виной жена — я привязал свои пять тысяч, а жена захотела положить и свои восемь грошей… Не ждала бы собака жениных восьми грошиков, может, и успела бы прибежать, а то выпустили со двора в такую минуту, что ее кто-то и поймал.

— Э-э, — говорит, — брат, знаешь, недаром пословица молвится: «Куда черта ни посылай, он всегда и бабу туда вмешает…» Зачем было жинкины восемь грошей цеплять?

— Э, а мне вот, шуряк, не так-то восьми грошей жалко, как жаль яиц… носила я в город восемь яиц, взяла я за них восемь грошей.

А хлопчик (он вместе с отцом приехал, да только теперь его дядя уже не узнает) и спрашивает:

— А разве та курица теперь яиц не несет?

— Э, да вот был у нас хлопчик какой-то, чтоб его черти побрали, попросил ему курицу зажарить… ну, я и велел жинке.

— Что ж, дядя, курицу-то ведь он съел, деньги забрал, Знайку забрал, ну чего ж вам на него жаловаться?

— Эй, хлопчик, не дури!..

— А знаете, дядя, когда наш батько три месяца у вас работал, то дали вы ему три гроша. А ребят у него много, надо ему нас прокормить; а у вас, кроме Павлины, — с ней одной вы нянчитесь, — никого больше нету, то вам меньше и надо, пусть вам и будет три гроша на троих.

Взял он у отца три грошика и кинул дяде.

— Нате, наварите на них нынче обед и ужин и увидите, можно ли на них прожить… Не будет теперь наш батько к вам внаймы ходить, а будете вы к нам ходить… А когда я, дядя, разбогатею, еще вам три грошика проценту дам.

— Как же ты, хлопче, разбогатеешь?

— А так, видал я у чумаков такую собаку Знайку, которая все деньги собирает. Принесла она к пану-атаману какие-то деньги и говорит: «Гав!» А тот спрашивает: «Где ты деньги украла?» — «Нет, — говорит, — я не украла, а сам хозяин мне на шею привесил». Ну, атаман тот и снял.

— Да это ж мои деньги!..

— А вы, дядя, садитесь на коня и догоняйте его.

— Где там его у черта догонишь, я уже догонял и коня загнал, да их не поймал… Да оно все ничего, тех пяти тысяч не жалко, а жаль тех восьми грошиков… А все жена виновата. Если б она их не цепляла, то и собака бы не попалась.

uzor2

Вернуться к выбору сказок